Еврейские песни из репертуара Нехамы Лифшицайте для голоса и фортепиано

Сборник включает обработки народных песен и авторскую музыку, написанные в 1950–1970-е годы специально для Нехамы Лифшицайте. Кроме нот, в него включены тексты песен на идише, их латинская транслитерация, перевод на русский язык, подробные комментарии. Это прекрасно оформленное подарочное издание было подготовлено к 75-летию выдающейся еврейской певицы.

ВОЗРОЖДЕННЫЕ ПЕСНИ

Вместе с шестью миллионами наших бабушек и дедушек, отцов и матерей, братьев и сестер, расстрелянных и задушенных в газовых камерах, ушли в небытие язык идиш, на котором они говорили, песни, которые они пели. Последовавшие уже после гитлеровского геноцида — по указанию Сталина — расстрел еврейских писателей и артистов, закрытие еврейских театров, издательств, редакций газет и журналов обрекли на гибель всю нашу культуру.

Очень длителен и нелегок путь ее восстановления...

Одной из первых миссию возвращения народу частицы этой культуры — песен — приняла на себя Нехама Лифшицайте.

Сама она чудом избежала участи большинства своих соплеменников: семья успела покинуть родной Каунас буквально за несколько часов до того, как по улицам города загрохотали немецкие танки. После войны, вернувшись в Литву, Нехама окончила консерваторию в Вильнюсе, стала солисткой филармонии. Наряду с ариями из опер и романсами, она пела литовские, русские и привезенные из эвакуации казахские, узбекские и татарские народные песни. Не было и не могло в то время быть в ее репертуаре лишь еврейских песен. И это очень мучило Нехаму — ведь выросло целое поколение без родного языка, без песен, обреченных на забвенье. И она решила их возродить.

Нот не было, и первые песни Нехама записала «с голоса» своего отца и его ровесников. Решилась исполнить в концерте. По тому, как слушатели внимали, она почувствовала, сколь велика их тоска и по языку, и по родным песням. Именно это придало сил продолжить начатую работу, расширить репертуар.

В 1958 году, преодолев немало трудностей и советов «не высовываться», отважилась участвовать во Всесоюзном конкурсе артистов эстрады именно с еврейскими песнями. Несмотря на нежелательный с точки зрения властей репертуар, «эта миниатюрная евреечка из Литвы», как было написано в одной газете, заняла первое место.

Но ни звание лауреата, ни победные гастроли по городам Советского Союза и даже Франции не облегчили путь ее песен к слушателям. Каждый песенный текст должна была утвердить цензура, для чего следовало представить подстрочный перевод. Какой же потребовался эзопов язык, чтобы, например, обойти подтекст в песне о запертой в клетке птичке, которая с тоской смотрит на других птиц, вьющих свои гнезда на свободе. Ведь сами мы тоже были в клетке... Или другой пример: художественный совет, принимавший очередную Нехамину программу, потребовал изъять из нее знаменитую «Эйли, Эйли...» («Боже, Боже, почему Ты нас оставил?»). Но Нехама решила не внять запрету, для чего... отважилась пригласить на концерт министра культуры республики Ю. Банайтиса. Моя миссия (я тогда работала в филармонии) состояла в том, что в антракте я должна была подойти к нему с подстрочником, объяснить, что это не молитва, что написана песня в царской России после кровавого погрома, и попросить разрешения ее исполнить. И министр, старый член партии, сказал: «Что ж, раз никто другой вам не помогает, пусть она просит Бога».

Однако смелость Нехамы проявлялась не только в подборе репертуара, но и в высказываниях. «Лишняя» популярность привлекла к ней повышенный интерес «органов». Нехама стала «невыездной», ее не только перестали приглашать на зарубежные гастроли, но и отказывались принимать в так называемых братских республиках, где еще недавно ее концерты вызывали восторг. Вскоре Госбезопасность стала уже открыто следить за ней. Участились вызовы «туда». Остался единственный выход — эмиграция в Израиль.

Но это было почти нереальным. И Нехама добилась приема у Первого секретаря ЦК Компартии Литвы А. Снечкуса. Добилась не только приема, но и разрешения на выезд. Правда, одной. Родителей, дочку, сестру оставили «в залог».

Израиль открыл широкие возможности знакомить с еврейской песней слушателей многих стран мира. Со временем, убедившись, что своими песнями она не подрывает «основ советского государства», выпустили и семью.

Однако количество прожитых лет прибавлялось, и, решив, что лучше оставить сцену «годом раньше, чем годом позже», Нехама поступила на отделение библиотековедения и фольклора Тель-Авивского университета, после окончания которого работала в Музыкальной библиотеке Тель-Авива. И в новой должности она активно знакомила молодых музыкантов с богатством еврейской музыкальной культуры, не давая ей кануть в Лету.

Нехама Лифшицайте и сегодня, официально не работая, щедро делится с юными вокалистами своим опытом. А возрожденные ею еврейские песни живут и, верю, будут жить.
Мария Ролъникайте

СОДЕРЖАНИЕ

Возрожденные песни

ПРЕКРАСНА ТЫ, ВОЗЛЮБЛЕННАЯ МОЯ
УХОДИТ СУББОТА
СКРИПОЧКА
СТОРОЖ
ЭЙ, КОЗОЧКИ!
РАДОВАТЬСЯ — ХОРОШО!
РЕМЕСЛО — ГОСУДАРСТВО
КАТЕРИНА-МОЛОДИЦА
ОЙ, МАМА, НЕ БЕЙ МЕНЯ КОГДА МАЛЬЧИК ВИДИТ ААЕФ
БАБИЙ ЯР
НАРОД ИЗРАИЛЯ ЖИВ!
 
Комментарии