Мед и слезы: Еврейские народные песни из собрания Моисея Береговского

Составители включили в эту уникальную книгу 25 народных песен — лирических, бытовых, сатирических, детских — из собрания выдающегося еврейского музыковеда и фольклориста Моисея Яковлевича Береговского (1892–1961). Оригинальные тексты песен на идише сопровождают их поэтические переводы на русский язык. В приложении даны и нотные записи, что предоставляет возможность не только прочитать тексты, но, при желании, и спеть их. Изящные иллюстрации придают изданию особый колорит.

Существуют ли в природе стихи, не предназначенные для чтения? Да. Например, народная лирика, то есть тексты народных песен. Они — не для чтения, а для пения и слушанья. Это, естественно, не означает, что слушающий песню не воспринимает текст. Просто он его воспринимает по-другому — не читая, а слыша, и в непременном единстве с музыкой. Поэтому непонятно, как из народных песен сделать книгу, особенно если это не специальное издание для фольклористов, а издание, рассчитанное на широкого читателя.

Издав книгу «Мед и слезы», Еврейский общинный центр Санкт-Петербурга с блеском решил эту вроде бы неразрешимую задачу. Если песни нельзя слушать, то их можно рассматривать. На свет появилось удивительное издание, сочетающее в себе достоинства нескольких разных книг. Это книга превосходных переводов Михаила Яснова и Елены Баевской, рассчитанных на «обычного» читателя. Это собрание оригинальных текстов на идиш и нотных записей к ним, что характерно для профессионального фольклорного сборника. Это, наконец, восхитительная графика Геннадия Карабинского, которая превращает книгу в художественный альбом. Самое же главное, рисунки Карабинского заменяют отсутствующего исполнителя — благодаря этим рисункам книга начинает визуально «звучать». Если добавить ко всему перечисленному еще и безукоризненный дизайн и тщательнейшую редакционную подготовку этого многодельного издания, то критиковать книгу становится решительно не за что. Зато хвалить ее можно долго и без малейшего зазрения совести.

Сказав, чем является новая книга, хочу сразу подчеркнуть, чем она не является. «Мед и слезы», безусловно, не «этнический сувенир». Переводы не пытаются быть «изящней» оригиналов, художник рисует грубоватых местечковых евреев. Эта книга — не панегирик и не памятник, а добродушный слепок исчезнувшей, но всё еще ощутимой повседневности. От сборника веет таким простодушием, спокойствием и теплом, что сразу пропадает всякое желание поговорить «о судьбах еврейского народа». Зато появляется желание понять, о чем же поется в еврейской лирической песне.

Всё о том же. О любимом. О том, что жениться обещал да бросил. О разлуке. О злой свекрови. О немилом муже. О детях. Обо всякой ерунде. Такие тексты подкупают не новизной, а, наоборот, узнаванием. Даже читая их в первый раз, чувствуешь, что перечитываешь что-то знакомое и любимое.

Можно было бы, глядя в эту книжку, порассуждать о том, как повлияла еврейская песня на становление еврейской модернистской поэзии. Сколько в каждой песне угадывается общегерманских или славянских мотивов. Где и как запрятаны библейские и талмудические аллюзии. Можно было бы, да не хочется. Хочется просто наслаждаться книжкой, радоваться ей — и всё.

В сущности, еврейская народная культура — культура малых городов и городских предместий, культура мещанская в самом точном смысле этого слова (от польского «место» — город). Главный жанр городской, в данном случае еврейской улицы — это чувствительный, сентиментальный и порой жестокий романс. Горькая жизнь и сладкий вымысел. Горький мед и сладкие слезы.

(Автор - директор центра «Петербургская иудаика», СПб)

Валерий Дымшиц

____________________________ 

Мёд и слёзы: Евр. нар. песни из собрания Моисея Береговского / Пер. с идиш Е. Баевской и М. Яснова; худож. Г. Карабинский. — СПб.: Евр. общин. центр С.-Петербурга, 2007. — 180 с.: ил., ноты. 500 экз.

 

Слово – переводчику книги Михаилу Яснову

Среди старых еврейских песен, звучав­ших некогда на юго-западе Российской империи, на Украине и в Белоруссии, была одна, достаточно популярная, хотя и совсем корот­кая, — может быть, даже не столько песня, сколько трогательный лирический диалог:

«Скажи мне, душенька, — спрашивает-запевает еврейская девушка, — скажи мне, миленький, будешь ли ты письма писать? Ког­да я вспоминаю, что ты уезжаешь, я лишаюсь чувств». А ее возлюбленный отвечает: «Если мои пальцы станут перьями, если мое сердце станет бумагой, если мои глаза станут чер­нильницами, я буду тебе писать».

Какой поразительный ответ! Сам по себе — замечательный, уникальный поэтический образ, превращающий плоть и душу в одно целое, и это целое — письмо о любви. Но есть в этом ответе и тревожная неопре­деленность, выраженная словом «если»... А если не станут? Возможно ли такое? Весь опыт человеческого бытия говорит нам: «Воз­можно! Конечно, возможно!» Но, вслушива­ясь в любовную перекличку двух голосов, мы тут же уверенно отвечаем: нет, невозможно! Ответ единственный и только такой — и паль­цы станут перьями, и сердце станет бумагой, и из глаз потекут слезы, потекут и превра­тятся в невидимые миру чернила, которыми пишутся любовь и разлука...

Еврейские песни на языке идиш уже превратились в литературный и музыкальный памятник — двадцатое столетье ухитрилось одновременно с востока и запада начать уничтожение и народа, и его фольклора. Если бы не опыт и самоотверженность собирате­лей, мало бы что мы знали сегодня об этих удивительных песнях, в которых можно раз­глядеть судьбы гонимых и скорбных, весе­лых и побеждающих все невзгоды людей. 

Среди исследователей еврейского фоль­клора особое место занимает выдающийся музыковед Моисей Яковлевич Береговский (1892—1961). В его архиве, помимо таких памятников народного творчества, как, напри­мер, пуримшпили или инструментальная (клез-мерская) музыка, сохранилось и множество собранных им народных песен — лириче­ских, бытовых, сатирических, детских. В нашу книгу вошла лишь малая часть записей, сде­ланных Моисеем Яковлевичем в 1920— 1930-е годы, но мы постарались включить в нее такие из них, которые представили бы самый широкий жанровый репертуар и, в то же время, смогли донести до сегодняшнего читателя и слушателя живые интонации ге­роев и исполнителей песен.

Переводить песенные стихи — дело сложное и порою неблагодарное. Там, где это оказалось возможным, мы сохранили ритмические и просодические черты и осо­бенности оригиналов. Но при переводе с идиша на русский язык подобное удается далеко не всегда. Песня звучит по-особому, звуки слов и музыки сливаются в одно це­лое, окрашенное особым национальным ко-пппытпм   — она звучит именно и только так, как задумал ее создатель, как спел ее исполни­ тель. А ведь переводчику всегда хочется пока­ зать на своем родном языке, как красиво или необычно звучит переводимый текст в подлин­нике! Показать его дух, а не букву.!   

Поэтому наши переводы носят и поэтический, и ознакомительный характер. К тем же, кто ( хочет понять, как эти песни звучали при своем рождении, обращена вторая половина двуязыч­ного издания — тексты на языке оригинала. В приложении даны и нотные записи, так что все любители еврейских народных песен могут и прочитать их, и при желании спеть, и, надеемся, ощутить в переводе их своеобразие.

Конечно, это единство — языка, текста и музыки — было бы далеко не полным без той гаммы, которую придает книге ее оформление. Нашу книгу оформил — а во многом и приду­мал — художник Геннадий Абрамович Карабинский. Участник многих выставок по всему миру, в том числе персональных, Геннадий Карабин-ский глубоко, своеобразно и в то же время занимательно представляет «еврейский дух» в сегодняшней живописи и графике.

Тему своих работ он определяет так: «Я хочу говорить о евреях не только для евреев, а для всех, кто может видеть, чувствовать, думать и переживать. Я не хочу говорить об исключи­тельности — я просто хочу рассказать всем, что среди сотен народов есть народ, ^который лю­бит, работает, строит, мечтает. Народ, который создал Библию, который сгорал в газовых ка­мерах, — об этом не надо кричать, это просто нельзя забывать».

Геннадий Карабинский обозначил тот путь, по которому может пойти каждый чита­тель нашей книги. Давайте вместе — видеть, чувствовать, думать и переживать. И еще одно: слышать те голоса, что взывают к нам из, в сущности, совсем недалекого прошлого.

Прошлое это требует, чтобы его не за­бывали и сохраняли. Вместе со мной эту книгу перевела Елена Баевская — внучка Моисея Яковлевича Береговского. Безуслов­ным участником создания книги, нашим кон­сультантом и помощником, была и дочь Мои­сея Яковлевича — Эда Моисеевна. И, конечно, эта книга никогда бы не увидела свет в том виде, в каком она сегодня предстает пе­ред вами, без сотрудников Еврейского об­щинного центра Санкт-Петербурга, их увле­ченности, знаний и труда.

 

Собиратели фольклора, его переводчи­ки и интерпретаторы играют неброскую, но важную роль. Они — хранители культуры. Сегодня это важно как никогда. А сохра­нив — мы найдем возможность оживить и донести до наших потомков бесценные об­разы еврейского фольклора:

Если мои пальцы станут перьями... 

Если мое сердце станет бумагой... 

Если мои глаза станут чернильницами...