Учение об учении

Седьмой Любавичский Ребе Менахем-Мендл Шнеерсон (1902 – 1994) был едва ли не самым известным еврейским лидером прошлого века. В течение сорока лет он стоял во главе Любавичского движения хасидизма, благодаря которому произошел ренессанс еврейской духовности в мире, опаленном Холокостом. Он был наставником для тысяч и тысяч евреев. На многих его учениках и сегодня отпечаток неповторимой личности Ребе.

В чем был смысл его духовного учительства?

Эта книга стремится ответить на этот вопрос. Ее автор, Арье Саломон, много лет занимался изучением педагогических методов Ребе и защитил диссертацию на эту тему в Мельбурнском университете La Trobe. Труд Арье Саломона – это первая попытка систематического анализа педагогических воззрений Ребе.

Движение Любавичского хаси-дизма Хабад придает особое значение пониманию – пониманию Писания, пониманию человеком своей роли в мире. Установка на осознанные действия человека, на признание роли «соработника Б-га» лежит в основе нашего учения. Но что такое понимание? Во многом оно определяется воспитанием и образованием. Однако речь идет о воспитании особого рода – воспитании души. И с этой точки зрения Хабад может считаться воспитательной организацией.

Ребе очень много сделал для развития этого направления в деятельности нашего движения. Труд, предлагаемый вашему вниманию, ставит целью прояснить, что именно Ребе понимал под моральным и религиозным воспитанием. Мы с уверенностью можем утверждать, что он был великим педагогом. Его беседы и послания содержали массу ценных педагогических наблюдений. Но почти всегда эти наблюдения, образующие стройную систему, не были самоценны, а увязывались с другими проблемами, поскольку Ребе свойственна была широта взгляда. Он был мыслителем, ученым, духовным наставником.  А. Голдман в некрологе, напечатанном в «Нью-Йорк Таймс» в 1994 году, отметил, что Ребе называли «одним из самых известных в мире еврейских лидеров». Адин Штейнзальц тогда же писал: «Достижения Ребе Шнеерсона столь многочисленны и принадлежат столь разным сферам человеческой деятельности, что нам даже трудно представить, как все это могло быть порождено одним-единственным человеком».

Ребе подчеркивал, что движение Хабад «считает образование не только краеугольным камнем еврейской жизни, но и основой жизни всего человечества, и вот уже более двухсот лет, с самого момента своего появления, уделяет образованию величайшее внимание». При этом Ребе говорил не только о специфическом еврейском образовании, но об образовании. Он делал все, чтобы направить общество к такой жизни, в основе которой лежали бы высокие идеалы иудаизма, понимая, что эти идеалы требуют соблюдения более строгого морального кодекса, чем тот, который общество готово принять сегодня. Главный раввин  Великобритании Дж. Сакс заметил, что в истории Нового времени «трудно найти личность, больше сделавшую для того, чтобы вновь затеплить пламя нашей веры в мире, все более и более думающем не о священном, а о светском». Благодаря деятельности Ребе идеи хасидизма стали понятны людям, очень далеким от хасидского учения: «Он изменил представление нашего мира об учении, возникшем в Любавичах, и об иудаизме в целом. Он поставил иудаизм лицом к лицу с современным миром и всю свою жизнь положил на то, чтобы еврейская община, прошедшая через трагический опыт Катастрофы, осознала, что мир проникнут присутствием Б-га живого», – писал Дж. Сакс. А главный раввин Израиля Исроэл Лау утверждал: «Никто не сделал столько, чтобы еврейские традиции были восприняты в самых далеких уголках земли, чтобы они выжили, сохранились и развивались дальше. Причем, это было сделано в самых неблагоприятных условиях».

Исследование, предлагаемое вниманию читателей, основано на анализе многочисленных бесед и посланий Ребе. Яков Таубер, один из учеников Ребе, отмечал, что обычно такие беседы «служили отправной точкой для путешествия к тому, что есть душа Торы, – в самую глубину ее идей, законов, положений, в самую глубину истории человечества. Каждая такая беседа была своего рода дорожкой, ведущей к сущности Торы: оттуда в новом свете представали “лики” Торы и оттуда было видно, насколько все они образуют единое целое <…> В этих беседах Ребе касался таких тем, как противоречивость человеческого существования; напряжение, возникающее из-за того, что на нас воздействуют противоположные импульсы со стороны общества и со стороны нашего “я”; элитарность и равенство; развитие личности и творческая реализация. В этих беседах можно было найти ответы на вопросы, как хасидизм относится к образованию, браку, языку, бизнесу, собственности, преступлению. Здесь же – изложение взглядов Ребе на “религиозные” вопросы, на сущность еврейства, на то, насколько “догматична” Тора и насколько она требует от человека творческого отношения к реальности, каковы взаимоотношения религии и государства, в чем функции заповедей, что есть награда и воздаяние, размышления о Мошиахе и Мире грядущем».

В беседах Ребе можно выделить ряд повторяющихся тем – своеобразных «центров притяжения мысли». Одна из подобных тем – размышления о том, что в основе своей Человек – хорош

О том, что человеку изначально присуще стремление к благу

Ребе доказывал: иудаизму свойствен в высшей степени оптимистичный взгляд на человека и мироздание. Мир и человек изначально благи. Но следует помнить: из этого еще не следует, что человек инстинктивно склонен к благу. Речь идет о том, что в своей сокровенной глубине человек стремится найти выход духовной жажде реализации, которая может проявляться в совершенных, с этической точки зрения, поступках и высокоморальном поведении. Однако Ребе обращал внимание: все это может дать плоды лишь в том случае, если человек смирит воздействующие на него противоречивые силы, таящиеся как в собственном его сознании, так и в социуме. Более того, подчеркивая, что человек изначально наделен потенциалом духовного развития и способностью установить связь с Б-гом, Ребе отмечал, что тем серьезнее ответственность за совершенный человеком грех и уклонение от Б-жественной воли.

Подобный взгляд согласуется с духом учения Хабад и богословскими нормами хасидизма, однако важно, что Ребе раз за разом, со страстью, возвращался к этим темам, развивая их. Его глубоко волновало то обстоятельство, что человеку и мирозданию изначально присуща благая природа, а значит, они по самой сути своей причастны духовному миру. При таком подходе неправильное поведение, грех и зло выступают факторами внешними по отношению к человеку: их следует считать временным уклонением от истинной природы.

Ребе неоднократно подчеркивал: в первую очередь, человек является моральным существом, и заложенный в нем потенциал такого рода неисчерпаем. Способность меняться к лучшему, присущая человеку, доказывает, что зло – это результат деформации нашего истинного «я» под давлением внешних обстоятельств, мешающих проявлению изначально благой природы. Заключенное в нас благое начало стремится к реализации, к проявлению себя в бытии. Образование же помогает активизировать «духовное внимание», побуждая наш дух к действию более эффективно, чем простая демонстрация неких внешних по отношению к человеку ценностей.

Содержание

Введение
О том, что человеку изначально присуще
стремление к благу
Достижение цели всегда возможно
Для человека всегда открыта возможность спасения
а потому не следует впадать в отчаяние
Падение - залог восхождения
Человек может измениться, лишь постоянно
преодолевая положенные ему границы
Изменение личности на путях преодоления
интеллектуальных ограничений
Положительное влияние на ближнего,
ведущее к его преображению
Преображение ближнего через сопереживание
Бескомпромиссное служение идеалу
Целостность личности человека
Преображение мироздания и примат действия
Еще о преображении мироздания
Синтез и примирение противоположностей
Вечность Торы
Еще о достижимости духовной цели
Изменения к лучшему возможны всегда
Еще о возможности спасения
Еще о падении как о стимуле взойти на высоту,
прежде недосягаемую
Символика новогодних праздников
Взгляд на мироздание
Позитивная экзегеза: толкование во благо
Цель обучения -
преображение наставника учеником
Так возможно ли преображение мироздания?
Еще о примате действия
Три стадии осуществления идеала
Тора и идеальное состояние
Выработка алохического правила
в контексте трехчастной парадигмы
Наставник должен видеть в ученике лучшее
Трехчастная парадигма и структуры мироздания
Благая природа трансформации ближнего
Пути трансформации мироздания
Первичность деяний
Еще о характере трансформации
Слияние противоположностей
Искупление как стремление активизировать положительный идеал