Маршал

Первые две книги Эстер Кей -«Эстер» и «У истоков лурианской Кабалы» - вызвали восторженные отзывы читателей и привели к вере в Б-га множество молодых евреев.

Новая книга - роман «Маршал» -показывает, как жить по Торе, как строить отношения с людьми, как сочетать духовные и материальные аспекты.

Фрагмент из книги:

- О чем беседуют молодые люди? - несколько бесцеремонно спросила Эсфирь Соломоновна, закончившая свои бурные аккорды и собиравшаяся выйти из помещения школы. Ее рабочий день подошел к концу.

- О жизни, - ответил Маршал, чиркая спичкой.
Эсфирь Соломоновна встала у стены, как будто ей никуда не надо было спешить, и внимательно посмотрела на него.

- Если о жизни, то это серьезный разговор, - произнесла она, - можно и мне в нем поучаствовать?
-  Участвуйте, - пожал плечами Маршал (таким же тоном он мог бы сказать «Проваливайте»), - все равно дождь на улице, как из ведра.

- Если хотите, я вас чаем угощу, - предложила она, - у меня тут есть термос!
Она принесла из класса термос и три надетых на его головку стаканчика. Разлила горячий напиток, который оказался чаем с мятой, и уселась на принесенный Галей стул в сумраке коридора.
- Как вы думаете, Эсфирь Соломоновна, - заговорила Галя, - коровам больно, когда их забивают?
Наступило молчание. Все трое смотрели на термос с блестящей надписью «Терек», стоявший на ступеньке, где сидели Маршал с Галей.

-  Похоже на «Алису», чаепитие в падающем доме, -сказала сама себе Эсфирь.
- Что-что? - не понял Маршал, никогда не читавший «Алисы». Галя читала, но не поняла, чем похоже.

-  Государственная система вот-вот рухнет, а мы чай пьем, - несвязно изрекла Эсфирь, делясь с юными слушателями свойственным ей в иные минуты диссидентским видением мира. - А может, она никогда не упадет. Она только будет вечно стремиться к падению, и мы еще успеем выпить очень много чая. Она резко и сухо рассмеялась.

- А как все-таки с коровами? - переспросила Галя.
- А коровам лучше, чтобы их не ели, а рисовали летающими, как Шагал.
- А вот мне, - сказала Галя, желая перевести разговор в более понятное для Маршала русло, - дедушка запрещает есть мясо. Говорит, что надо есть только такое, которое... как бы... специально для евреев. А такого мяса не достать. Вот я и не ем никакого.

Эсфирь недоверчиво окинула ее взглядом:
- Ты это серьезно? -Нуда.
- Фантазер твой дедушка, - нервно отреагировала Эсфирь, - это все отжившие ритуалы.
- Мой дед в войну евреев в своем доме прятал, - перевел на другое Маршал, боясь, что Галя обидится на Эсфирь за ее реплику, - они даже книжки свои у нас оставили. Хотите, я вам их как-нибудь принесу?

Эсфирь Соломоновна величественно кивнула. Ее речь вдруг стала торжественной, полилась как по-писаному:

- Евреи - это Б-жий народ. Народ Книги. Всевышний явил через евреев Свой Закон...
Ее тон вызвал у Маршала желание иронизировать.

- А вот вам, - сказал он насмешливо, - по вашему Закону, разрешается курить?
- Мне? То есть женщинам вообще? - смутилась она. -Думаю, что нет.
- А почему же вы дымите, как паровоз?!

Эсфирь Соломоновна закашлялась, потом сказала уже более естественным тоном:
- Видишь ли, мои родители все законы соблюдали и меня тоже в еврейском духе воспитывали. Но с тех пор, как они умерли, я уже не могу так продолжать. В принципе веру я храню, но ритуалы... почти нет.
Эсфирь Соломоновна вздохнула.

-  Если бы я могла уехать в Израиль и свободно себя чувствовать, то я бы все соблюдала. А здесь - почти невозможно! Где я, скажем, еду кашерную возьму?
- А это что такое? - спросил Маршал.

- Это пища, приготовленная под наблюдением евреев, в соответствии с еврейскими религиозными законами. Например, молоко. Если еврей сам доил корову или наблюдал, как кто-то другой доит, то молоко - кашерное.

- Значит, если мне разрешат смотреть, как доят корову, то молоко получится кашерное, - поймала Галя собственную свою, периодически ускользавшую, мысль.

- Да, если ты еврейка, то молоко, надоенное под твоим наблюдением, является кашерным, - подтвердила Эсфирь Соломоновна и тут же испуганно добавила: - Но, в общем-то, я вовсе не собиралась посвящать вас в эти детали. Я хотела лишь помочь вам в обсуждении жизненных вопросов. Цель жизни и так далее.
Они помолчали.

- А почему, - спросил Маршал, - вы так уверены, что еврейская точка зрения самая правильная? Ведь сколько наций есть на свете! И украинцы, и немцы, и корейцы... И у каждого народа - своя вера. Кто докажет, что правы евреи?

- История это доказывает, - сказала она с уверенностью, - ведь иудаизм гораздо древнее, чем другие монотеистические религии. Следовательно, они произошли от него, а не наоборот. Еврейство - источник всей духовности в мире, всех понятий о добре и зле, всей идеи Творения.
- Что это такое - «моно... монотеистические»? - сбивчиво произнес Маршал.
- Это значит - признающие Единого Творца.

- Так в чем же, по-вашему, цель жизни? - снова спросил Маршал.
- Честно говоря, - ответила Эсфирь Соломоновна, - я не знаю, есть ли у меня моральное право вас просвещать. Ты правильно заметил: у меня и у самой - раздвоение в душе. Надо бы вам с кем-нибудь в синагоге поговорить.

- Нет, нет, - запротестовала Галя, - в синагогу идти очень опасно! Туда только старикам можно. Мой папа раз пошел, так ему сразу показалось, что его там сфотографировали спрятанной камерой и передали куда следует! Он целый месяц после того боялся телефонную трубку поднимать!
- Мне эти истории знакомы, - сказала Эсфирь Соломоновна, - мы с моим мужем уже несколько лет «в отказе» сидим. Как вы думаете, почему я в сельской школе преподаю? Я ведь преподаватель консерватории. Но как только я подала заявление на выезд в Израиль, меня уволили.

Галя недоверчиво посмотрела на учительницу. Что значит «сидеть в отказе»? Что значит - «уволили»? Странная она, эта Эсфирь!
Маршал встал и подошел к посветлевшему окну.
- Дождь кончился, - сказал он, - я вам только последний вопрос задам. Можно?
- Задавай.

- Почему люди должны убивать животных? Разве это правильно?
Эсфирь Соломоновна задумалась. А потом вдруг рассказала нечто такое, о чем большинство советских школьников никогда в своей жизни не слыхали. О всемирном потопе!
-  В поколениях до потопа, - добавила она, - людям было достаточно растительной пищи. А после потопа все изменилось. Ной вышел из ковчега и увидел радугу.
Всевышний сказал ему, что это - знак завета. Началась новая эпоха в истории человечества, и Б-г разрешил использовать в пищу мясо животных.

- Значит, можно убивать, - удивился Маршал.
-  Есть, видишь ли, такой способ забоя, при котором перерезание жил происходит безболезненно. Это одна из тайн еврейской традиции. До революции в каждом еврейском местечке были такие люди, шойхеты, которые долго учились всем тонкостям этой профессии. У них ножи были острые, как бритвы, и они знали тайну безболезненного перерезания жил. Животные ничуть не пугались таких резников и даже сами шли к ним навстречу, как будто желая поскорее выполнить свое предназначение.

Маршал посмотрел на Галю. Удивительное дело! Чтоб корова сама шла на убой! Чудеса, да и только... Дождь перестал барабанить по подоконнику.

- Смотрите, радуга, - воскликнул Маршал после того, как с беззвучным зевком взглянул в серое окно, - точно, как после потопа... Правда, недоделанная какая-то. Хилая.
- Она не хилая, она просто тонкая и нежная, - возразила Галя, посмотрев.
- Что-то у нее цвета нестандартные, - придралась Эсфирь. - Радуга для дальтоников, по спецзаказу.