Шивхей Бешт. Хвалы Исраэлю Бааль-Шем-Тову

.Это первое и наиболее авторитетное собрание преданий о жизни создателя хасидизма, р. Исраэля Бааль-Шем-Това (Бешта), оказавшее огромное влияние на развитие всей последующей литературы хасидизма и в значительной степени повлиявшее на формирование еврейского фольклора Восточной Европы. Хвалы Бешту занимают особое место среди великих книг ранней хасидской литературы. Книга цитируется или хотя бы упоминается в большинстве классических хасидских источников; невозможно представить себе посвященный хасидизму труд, который обошел бы ее вниманием. Значение этого собрания для понимания духа и истории хасидизма и мира восточноевропейского еврейства в целом чрезвычайно велико; оно переведено на основные европейские языки, но по-русски публикуется впервые.

СОДЕРЖАНИЕ

ПРЕДИСЛОВИЯ
7    Хасидизм—дар человечеству
13  Хвалы "Хвалам Бешту". Предисловие печатника перевода
27  От переводчика
37  Одобрение
39  Предисловие печатника
45  Предисловие автора рукописи

ХВАЛЫ ИСРАЭЛЮ БААЛЬ-ШЕМ-ТОВУ
53     Начало: слово печатника
[1] Элиэзер, отец Бешта 54 [2] История из рукописей: война ......[266]. Пес и рыба 508 / [267]. Видения Р. Йосефа 510.

ПРИЛОЖЕНИЕ
515    Моше Росман. "Хвалы Бааль-Шем-Тову": библиографический обзор
540   Использованная литература
546   Бааль-Шем-Тов. Шивхей га-Бешт. Ранний хасидизм. Дополнительная библиография
562   Книги еврейской Библии
564   Указатель библейских цитат
566   Глоссарий
586   Личности, упомянутые в книге
604   Именной указатель
608   Географический указатель

ПРЕДИСЛОВИЕ ПЕЧАТНИКА ПЕРЕВОДА

Тайне учат нас слова «вот книга» (Берешит, 5-1)- есть книга и книга, книга наверху и книга внизу. Книга внизу называется «книгой памяти»—книгой, которая память, и она—тот праведник, что зовется «вот», и не отделяется от нее, и они всегда месте.
[ 3oар 2, 70А ]

Шивхей га-Бешт (или Шивхей Бешт) — сборник историй о рабби Исраэле, сыне Элиэзера (1700-1760), прозванном Бааль-Шем-Товом, «Повелевающим добрым Именем», сокращенно Бештом,—книга удивительная, стоящая в еврейской словесности особняком, несмотря на то что она породила целый жанр хасидской агиографии—собирания историй из жизни цадиков, их разрозненных высказываний и поучений. В пространстве же русского языка подобное произведение появляется впервые и представить его читателю—задача весьма непростая. Истории о Беште долгое время передавались из уст в уста, пока р. Дов-Бер, резник из местечка Ильинцы, не собрал воедино услышанное им от людей, которым полностью доверял, и не записал в книгу.

Волшебство, которым был проникнут мир в недалеком прошлом, чудеса, происходившие сплошь и рядом, люди, одержимые духами, для резника из Ильинцев были живыми свидетельствами Божественного присутствия. Когда же волшебство исчезло, а священное безумие стало недоступно людям, он почувствовал необходимость записать истории минувших времен, чтобы позволить современникам хотя бы прикоснуться к чудесному, на мгновение пережить то умопомрачение, беспамятство, которые неизбежны при столкновении с непостижимым, и так укрепиться в вере в Творца. Во введении к своим записям Дов-Бер описывает различные чудеса недавнего прошлого и разъясняет их духовную ценность:

...А еще в мои дни встречались юродивые, которые во время чтения Торы наносили себе раны камнями и открывали людям, какие у кого грехи и за какие грехи души их наказуются в гнезде пращи... Благодаря таким вещам многие раскаивались в грехах, и вера укреплялась в сердце каждого еврея... Поэтому надумал я записать те дивные вещи, которые я слышал от верных людей... Посему пусть всякий читающий верно уразумеет, что я описал это в рассказах и историях для того только, чтобы он поистине узрел глазами разума в каждой истории чудеса Господни и получил для себя нравственное назидание, вытекающее из этой истории.                         [ Предисловие автора рукописи ]

Дов-Бер составил свои записи в девяностые годы XVIII в., спустя почти тридцать лет после смерти главного героя, и еще более двух десятилетий они передавались из рук в руки, переписывались раз за разом, и не всякий переписчик мог удержаться, чтобы не добавить к рукописи истории, известные лично ему.

Лишь в 1814 г. р. Исраэль Иоффе, хасид и владелец типографии в белорусском городке Копысь, в чьи руки попали эти записи, решился выпустить их в виде печатного издания. Для него волшебный антураж историй, записанных Дов-Бером, не играл большой роли, значительно более важным ему представлялось то, что они повествуют о деяниях праведников:

Увидел я великую и изрядную пользу, проистекающую из них, ибо говорил Бешт, как это здесь записано, что сказывающий о славных деяниях праведников как будто устройством Колесницы занят, и легко имеющему рассудок уразуметь смысл и обоснование этого...  [ Предисловие печатника ]

Среди прочего он намеревался превратить «Хвалы Бешту» в канонический текст без ошибок и добавлений, появившихся в результате бесконтрольного переписывания:

Поскольку узрел я великую тягу тех, кто жаждет переписать эти святые записи, и не укрылось от меня, что записи эти полны ошибок, и я положил много трудов на то, чтобы очистить их от огрехов, тем более что от постоянного переписывания число ошибок непременно возрастет настолько, что потеряется первоначальный смысл записей,—по всем этим причинам решился я вознести их на свой печатный станок и тщательно сверить их...  [Предисловие печатника ]

Впрочем, печатник, как и переписчики до него, многое добавил от себя, в результате чего книга стала больше походить на биографию.

Судя по всему, оригинальной рукописи Шивхей Бешт он не видел и подготовил свое собрание на основе многочисленных списков, нередко во многом отличавшихся друг от друга по составу и по порядку расположения историй. Ученые до сих пор спорят о том, как именно выглядели записи Дов-Бера из Ильинцев (подробные сведения о методологии исследования, структуре и изданиях Шивхей Бешт приводятся в статье Моше Росмана «"Хвалы Бааль-Шем-Тову": библиографический обзор» в приложении к данному изданию).

«Хвалы Бешту» описывают события, происходившие на территории современных Украины и Белоруссии в просвещенном XVIII веке, о котором известно весьма немало. В то же время при чтении Шивхей Бешт создается неожиданное впечатление: оказывается, что восточноевропейские евреи жили в совершенно ином мире. В другом времени — в Европе, в том числе и Восточной, уже наступила эпоха Просвещения, начиналась техническая революция, мир изменялся на глазах, а еврейское Средневековье все еще не закончилось. Похоже, даже в другом, параллельном, пространстве: для авторов и героев Шивхей Бешт Москвы или Парижа попросту не существует, а Санкт-Петербург и Вена представляются сказочными замками, в которых проживают грозные цари со своими злокозненными советниками и охраняющие их злые волшебники. Зато Броды и Каменец-Подольский—великие мировые столицы. В мире, описанном в Шивхей Бешт, колдовство кажется самым обыденным делом: по улицам местечек разгуливают оборотни-волколаки, тут и там встречаются злые ведьмы и колдуны, духи умерших входят в тела живых и пророчествуют их устами; отправляясь в баню, запросто можно встретить самого Нечистого. А тайные праведники, владеющие Божественными Именами, хранят народ Израиля от невзгод и опасностей.

В Шивхей Бешт множество персонажей, однако в центре повествования стоит одна-единственная уникальная личность, «праведник, что зовется "вот"», подобного которому не бывало раньше и не будет в дальнейшем:

Слышал я от сына р. Яакова из Меджибожа, прозываемого р. Якелом, о том, как однажды отец привел его в бейт мидраш, а Бешт с братией своей стоял и молился у ковчега, и сказал так: «Сын мой, смотри и вглядывайся, ибо не будет уже такого в мире до самого прихода Машиаха, оправдания нашего».  [Предисловие автора рукописи]

Кто же такой Бешт, «хвалы» которому составляют эту книгу? Рабби Исраэль, Бааль-Шем-Тов, — основатель движения, впоследствии названного хасидизмом, один из редких в человеческой истории людей, оставивших после себя обновленный мир, которому уже никогда не стать прежним. В тяжелейшую для евреев эпоху (общины Восточной Европы во времена Бешта находились в глубочайшем кризисе, как духовном, так и социальном) он проложил путь к вершинам духа. Великий мистик, он самой своей жизнью стер границы между физической реальностью и духовным переживанием.

Бешт не совершал революций и не вел народ к всеобщему счастью, но вслед за ним вот уже два с половиной столетия множество людей находят путь к Богу. Он не выступал с публичными проповедями, не писал книг и не разрешал записывать беседы, которые вел в узком кругу последователей, но количество томов, излагающих его учение, исчисляется тысячами и десятками тысяч.

Хотя рабби Исраэль по всем меркам жил не так давно, жизнь и деятельность его окружена множеством легенд. Не случайно первые «просвещенные» исследователи, спустя столетие заинтересовавшиеся личностью Бешта, сочли его фигурой сугубо мифологической, порожденной народными суевериями. Лишь архивные документы, обнаруженные во второй половине XX в., окончательно убедили ученых в том, что Бешт действительно существовал. Отрывочные сведения о его жизни содержатся во множестве книг, как в научных трудах, так и в сборниках хасидских преданий; чтобы не затруднять читателя, мы не приводим здесь ссылок на них, отсылая его к библиографии, приведенной в конце издания.

...сам Бешт ничего не писал и неодобрительно относился к попыткам записать его слова. Его учение впервые было изложено в трудах его ученика, р. Яакова-Йосефа из Полонного (ум. в 1782 г.), первый из которых, ТолъдотЯаков-Йосеф («Потомство Яакова—Йо-сеф»), был опубликован в 1780 г., спустя двадцать лет после смерти учителя, и, на первый взгляд, ничем не выделялся на фоне многочисленных трудов, толкующих учение р. Ицхака Лурии, fa-Ари, создателя одного из основных направлений каббалы. Что же новое привнес Бешт в каббалу, благодаря чему хасидизм привлек сотни тысяч последователей и продолжает жить и развиваться на протяжении вот уже более двух с половиной столетий? Об этом не перестают рассуждать как хасидские учителя, так и рядовые хасиды; исследователи хасидизма—историки, антропологи, философы—написали на эту тему множество книг и статей, однако однозначного ответа не дает никто.

Возможно, наиболее ясный ответ на вопрос содержится в словах ученика и преемника Бешта, возглавившего после его смерти хасидское движение,—р. Дов-Бера, Великого Магида из Межерича (ум. в 1772 г.). Согласно хасидскому преданию, когда некий безымянный противник хасидизма спросил его: «Что нового открыл твой учитель?»—тот ответил: «Он научил тому, что сфирот [важнейший термин еврейской мистики, обозначающий стадии Божественной эманации] заключены в человеке».

...Многие истории, приведенные в «Хвалах Бешту», могут показаться странными, жестокими или попросту лишенными смысла. Однако знаменитый хасидский учитель, р. Исраэль из Ружина (1796-1850), объяснял, что таков уникальный путь служения Богу, который Бешт явил последующим поколениям, в отличие от всех прочих путей не подверженный тлетворному влиянию злых сил:

Всегда Сатана препятствует человеку в его служении, жаден он до человеческих молитв, которые стремится обратить себе на пользу. Праотцы наши установили три обязательные молитвы, но научился Сатана, держась за них, подниматься к высшим чертогам, а молитвы от этого утрачивали свою силу. Святой Ари научил при молитве и изучении Торы отдельно от произносимого вслух направлять мысли и соединять Божественные имена, возносясь к Вершине миров, но стал Сатана проникать и туда, питаясь от этих мыслей и лишая силы высшие единения. Тогда явился Бешт и установил путь служения, к которому Сатана ни в кои веки не сможет прикоснуться: говорить речи, по видимости совсем пустые и незначительные, и так совершать великие и святые единения для Господа благословенного. Никогда не поймет этого Сатана и не сможет этому научиться до прихода Машиаха, оправдания нашего, вскорости, в наши дни! Он-то думает, что это и вправду пустопорожняя болтовня, а если так, то зачем ему это нужно? (по Бейт Исраэль /«Дом Исраэля»/, Петроков, 1913- С. 25)

«Хвалы Бешту» с момента первой публикации пользовались невероятной популярностью. Сразу вслед за первым изданием увидели свет восемь дополнительных, которые тоже немедленно разошлись. С тех пор эта книга переиздавалась десятки раз, все новые и новые издания выходят и по сей день. Книга Шивхей Бешт была переведена на основные европейские языки, ее сюжеты легли в основу многочисленных художественных произведений, однако до сих пор она оставалась практически неизвестной русскому читателю. Настоящее издание восполняет этот пробел, знакомя читающую по-русски публику с уникальным памятником еврейской культуры.
Русский перевод Шивхей Бешт выполнен на основе ивритского критического издания, подготовленного Авраг амом Рубинштейном:

Рубинштейн, Аврагам. Шивхей га-Бешт, магадура муэрет у-меву-эрет («"Хвалы Бешту"—аннотированное и комментированное издание»). Иерусалим: Реувен Мае, 1991.

Данное издание отличается от издания Рубинштейна числом глав. Так как ранние издания Шивхей Бешт не делились на главы вовсе, в позднейшие времена издатели и редакторы вычленяли из текста отдельные истории по своему усмотрению. Рубинштейн выделил в своем издании 214 историй. Переводчик Шивхей Бешт на русский язык разделил текст на 267 отдельных историй и озаглавил каждую из них.

Мы сочли необходимым сопроводить перевод подробным комментарием, описывающим события еврейской истории, детали быта, особенности еврейской традиции и ритуала, некоторые теоретические положения каббалы и хасидизма.

В приложении мы сочли полезным привести статью израильского исследователя Моше Росмана, упомянутую в начале этого предисловия, и обширную библиографию. К списку трудов, упоминающихся в комментарии, прилагается перечень основных изданий и переводов Шивхей Бешт, а также трудов, посвященных Бешту и раннему хасидизму на иврите, русском и других европейских языках.

Издание снабжено глоссарием, в котором поясняются основные термины, использованные в книге, кратким сводом биографических сведений об упомянутых личностях и указателями: именным, географических названий и библейских цитат. Поскольку еврейские названия библейских книг не совпадают с принятыми в русской литературной традиции, издание снабжено таблицей, где приведены соответствующие друг другу названия. Курсивом в тексте выделены не вошедшие в русский язык слова из иврита и других языков.

Менахем Яглом