Кровавая шутка

Кровавая шутка

Еврейское остроумие

Еврейское остроумие

Все для Босса

25,00 US$
Наличие: В наличии
SKU
A04092000
 
Эта книга написана умной, набожной и яркой женщиной Рухамой Шайн о своем отце, Яакове-Йосефе Германе по прозвищу "махнис орхим", "собиратель гостей", из Нью-Йорка. Он родился в России, большую часть жизни провел в Америке, а закончил свои дни в Иерусалиме, на Святой земле.

Мистера Германа можно было бы назвать еврейским Дон Кихотом. Настолько смело и не щадя себя, бросался он на помощь нищим и обездоленным. Иногда в эту категорию попадал какой-нибудь мелкий торговец из Ист-Сайда, а иногда сама Ш-хина, Б-жественное присутствие, для которой нужно было расчистить место в тесных, набитых вещами и обидами джунглях большого города.

Фрагмент из книги:

3. ЖЕНСКАЯ КОМАНДА ИЗ ОДНОГО ЧЕЛОВЕКА
Был на свете генерал, ученый генерал и умный генерал. Он с закрытыми глазами мог сказать, где поставить пушки, и когда двинуть в обход кавалерию» Но его армия состояла из одних трусов и лодырей, поэтому наш генерал ни разу не выиграл сражения и с горя скакал вокруг дома на деревянной лошадке.

Папе больше повезло. За ним двигалась команда из отборных людей» готовых выполнить любой приказ, и не жалуясь на усталость. Правда, в этой команде был всего один человек. Звали его Мама.

Мама была мастером подсчетов. Перед каждой субботой или праздником она могла с аптекарской точностью сказать, сколько штук цыплят, сколько килограммов фруктов и овощей понадобится им к этому дню. Если заранее знать число гостей, это был бы еще не фокус. Но в том-то и дело, что этого никто не знал, даже Папа. В последний момент, возвращаясь из шул, он мог пригласить еще двух, трех, четырех евреев, и их тоже нужно было накормить вкусно и досыта. С другой стороны, если купить еды больше, чем нужно, то она может испортиться, потому что холодильников тогда еще не было. У Мамы был талант покупать ровно такое количество припасов, чтоб гости были сыты и деньги не тратились понапрасну. Как ей это удавалось, никто не знал.

Во-вторых, Мама оживляла экономику. Когда она появлялась на Гестер-стрит, где расставили свои тележки торговцы рыбой, вся улица приходила в волнение. Продавцы знали, что Мама не уйдет отсюда, прежде чем не наполнит две огромные корзины, которые были у нее в руках.

– Миссис Герман! Миссис Герман! Отдайте мне сегодня ваш бизнес! кричали они наперебой.

Только тот, кто плохо знал Маму, мог подумать, что она будет сейчас покупать товар оптом, не вглядываясь в каждую рыбину. Нет! Как опытный эксперт, поднимала она их за хвосты, бросая короткие замечания:

– Эта пахнет керосином. А эта родилась много лет назад...

С ней никто не спорил. Все знали, что Мама специалист.

Когда, наполнив корзины, Мама возвращалась домой, плечи ее сгибались от тяжести. Но она не жаловалась.

Для того, чтобы обслужить двадцать или тридцать гостей, которых Папа приглашал на субботу, Маме приходилось заменять собой несколько поваров, официантов и судомоек. При этом она еще была воспитательницей в детском саду из пятерых детей и нескольких соседских.

Однажды Папа нашел на улице десять долларов и решил потратить их на то, чтобы механизировать мамин труд. Он накупил ей много хитроумных чистилок, скоблилок, терок и прочего добра. Честно говоря, он думал, что, увидев это, Мама придет в восторг. Но она не пришла. Это было все равно, что предложить шерифу, который давно привык обходиться старой лошадью и парой кольтов, пересесть в бронепоезд...

Мама повертела в руках скоблилку для моркови. «Нет, это игрушка для детей, Янкев Йосеф...» Она взяла свой старый нож.

«Бац! Бац!» – морковка была очищена. «Бац! Бац! – за ней другая.

У Папы высоко поднялись брови. Впервые Рухома видела, что у Папы нет слов...

Но самое веселье начиналось в субботу вечером, после гавдолы. Горы грязных горшков, кастрюль и тарелок ждали своего часа. Девочки мыли посуду поменьше, а Мама скребла и чистила большие чугуны. Один был так велик, что Рухома могла укрыться в нем с головой. Было тяжело. Но Мама не зря была дочкой талмид-хохама. За грязной посудой она видела свет мицвы. За струей холодной воды, от которой болели руки, она чувствовала теплоту еврейских сердец, которые им с Папой удалось отогреть в эту субботу. И Мама не жаловалась.

Однажды роскошный черный автомобиль остановился у их двери, и леди, одетая по последней моде, сказала, что хочет видеть Маму. Эту леди звали миссис Голдинг. Она была еврейка. Про нее говорили, что она очень богата и очень помогает беднякам. Но сейчас миссис Голдинг сама приехала за помощью. Она хотела занять немного света от маминой мицвы «гакнасас орхим», помочь ей приготовиться к приему гостей в субботу.

– Каким образом? – с удивлением спросила Мама.

– Я могла бы перемыть вам полы...

– В вашем чудесном платье? Ни за что не позволю!

– Ну тогда я помогу на кухне.

– Давайте сначала попьем чаю...

Бедная миссис Голдинг! Ей так и не удалось добраться до маминых кастрюль. Каждый человек, переступивший порог дома Германов, автоматически делался их гостем и был обязан получить свою долю отдыха и тепла. Даже для миллионерши Мама не могла сделать исключения...

СКОЛЬКО СТОИТ ВАШ ОБЕД?
Как-то в пятницу, когда Мама готовилась к шаббос, в доме появился гость. Он приехал из другой страны, задержался в Нью-Йорке по делам и искал дом, где можно есть, не опасаясь за кошер. Его послали к Германам.

– Простите, – робко сказал гость. – Не мог бы я обедать у вас несколько дней? Я с радостью заплачу, сколько вы скажете...

– Ну, конечно, вы будете у нас обедать, завтракать и ужинать, – любезно сказала Мама. – И не беспокойтесь о плате. Перед отъездом мы обсудим этот вопрос.

Последний раз этот человек ел у них во вторник утром. Прощаясь, он достал бумажник и сказал:

– Миссис Герман, я очень благодарен за гостеприимство и вкусный стол. Скажите, сколько я должен вам?

– Неужели вы думаете, что я продам мицву за деньги?! – удивилась Мама.

– Но миссис Герман! Вы же сами сказали, что мы обсудим этот вопрос о плате!

– Я сказала это для того, чтоб вы кушали без стеснения...

МАМА ИДЕТ В КИНО
Папа не любил пускать в кино своих дочек. Спору нет, очень здорово вместе с героем фильма мчаться на верном мустанге по горящему мосту, имея за спиной толпу вредных индейцев, которые метают тебе вслед лассо и томагавки.

Но Папа с некоторым основанием считал, что его дочерей ждут в будущем совсем другие приключения. Имея за спиной ватагу малышей, которые то и дело просятся на горшок и хлюпают носом, еврейская женщина должна летать по дому, подметая и достирывая, выпекая и накрывая, чтобы вовремя зажечь субботние свечи и спокойно, с улыбкой, как будто и не было никакой суеты, встретить мужа, который возвращается из синагоги...

И тут кино ничем не могло помочь. Тут главным инструктором была Мама.

Ах! Мама!.. Когда в годы депрессии их семья потеряла кучу денег, знакомые спрашивали у миссис Герман, как она переносит потерю богатства, Мама отвечала:

– Нет никакой разницы. Когда мой муж был богат, он давал мне десять долларов в неделю на домашние расходы, и теперь я получаю столько же...

Каждое утро она готовила завтраки в школу. Однажды Рухома забыла свой сверток дома. На перемене ее вызвали в дирекцию. Там ее дожидалась Мама.

– Рухома, ты забыла завтрак. Я принесла его тебе. Потом Рухома узнала, что несколько миль до школы и обратно Мама проделала пешком, потому что папин бизнес переживал трудные времена, и она не хотела тратить деньги на транспорт. Но и без завтрака дочь не должна остаться.

Да, это была Мама... И даже если мы выложим это слово из самых больших букв, они все равно окажутся маленькими. Кстати, надо ли удивляться, что Мама никак не могла выбрать время, чтобы пойти в кино – посмотреть, что это такое. Рухома очень переживала за нее.

– Сходи, Мама, сходи! Тебе понравится, – повторяла она снова и снова,

И вот однажды Мама объявила, что днем отправляется в кино. Рухома с трудом досидела до конца уроков и тут же бросилась домой. Мама уже вернулась.

– Какое кино ты смотрела? – горя от нетерпения, спросила Рухома.

– Я видела ковбоя... Он скакал на лошади по пыльной дороге.

– Ну а что же дальше?

~ Видишь ли, в зале было так прохладно и уютно, что я заснула, а когда проснулась, увидела, что ковбой скачет обратно. Это был конец фильма.

Рухома раскрыла рот от удивления.

Папа был рядом. Он сказал:

– Адель, когда у тебя будет свободное время, ты можешь ходить в кино. Тебе это полезно...

Но, в отличие от Дон Кихота, над этим рыцарем не смея­лись. Он умел заставить уважать себя и Тору, которую не выпускал из рук. Может быть, именно этот союз давал мис­теру Герману силы держаться в седле, не выпуская копья из рук, был ли он крепким юношей или худым стариком, в дни бедности и в дни богатства.

Хаим-Моше Луцатто в своей книге "Путь праведника" пишет: "Сейчас все хотят учиться на врача или инженера, а кто же станет учиться святости?.."

Религиозных евреев хватает во всех концах света, но учителя святости, как во времена Луцатто, так и теперь, идут по особому списку, где не так уж много страниц и имен. Имя реб Яаков-Иосефа, без сомнения, значится в этом списке, а его дочь сделала так, что он продолжает обучать новые и новые поколения евреев, даже временно оставив наш мир.

Несколько слов об истории перевода, а точнее, пересказа "Все для Босса" на русский язык. Я прочитал эту книгу, будучи в отказе, в начале восьмидесятых годов. Она произвела на меня оглушающее по своей силе впечатление. Захотелось поделиться этим с другими, и я засел за машинку. Потом эту рукопись пересняли на фотопленку и тайком пере­правили в Израиль. Там выяснилось, что качество съемки плохое, понять почти ничего нельзя. Вздохнув, я простился с несостоявшейся книгой и, живя в Израиле, составлял и изда­вал книги про хасидов, про еврейское подполье в Союзе, про дом Любавич. Около года назад меня навестил Ицхак Ройтман, хабадский посланник в Брянске, создатель одного из самых больших еврейских сайтов в Интернете на русском языке. Ицхак привез с собой снег. Глядя, как, занося иеруса­лимские дороги, бушует метель за окном, мы делали "лехаим" и закусывали вареной картошкой. Ицхак сказал:

- А я недавно швырнул себе на сайт клевую рукопись. "Все для Босса" называется. Жаль только, что переводчик неизвестен.

Я плеснул гостю и себе домашней перцовки и сказал:

- Переводчик известен, Ицхак. Лехаим!..

Так, почти через двадцать лет, вернулась ко мне эта книга, где говорится об учениках Хафец Хаима, евреях литовского направления. Но, видите, хасиды тоже каким-то боком про­тиснулись в нее.

Я счастлив, что она нашлась. Я счастлив, что вы ее прочте­те.

Эзра Ховкин

Подробная информация
Shelf Barrie
Weight 0.410000
Издатель Лев Шомеа
ISBN NULL
Author Шайн, Р.
Height (CM) 22.7
Length (CM) 15.5
Напишите свой собственный отзыв
You're reviewing:Все для Босса